"Я Вам пишу, чего же боле... " ПОЧТОВЫЙ ЯЩИК L&M

ту Магдалена, собственно к чему это "все", Вы понимаете без объяснений...

п.с.: любителям писем и их читателям посвящается )

небольшой экскурс

________________


Magdalena, Маша! Письмо от тебя получила. Прочла. Пошла покурила. Сварила кофе. Замочила носки. Сушу коноплю. Изучаю карту города в поисках элитных мусорок.

п.с.: и не дай те бог разума, перейти в личку.

________________

La Diabless. Добрый день!
Спешу тебе поведать, что вчерашний разговор немного меня взбудоражил... оттого и ночь была весьма сумбурной... думала, много думала... на ваши фото)))
сварила не один литр кофе, перебрала журналы... доделала рамку с арбузами... вот, по сути, и весь сумбур... благо, ночь не бесконечна... ибо устала от "многодумать"...

ну что сказать тебе, моя дорогая... кофе не очень вкусный, рамка уже надоела, а журналы некуда девать... да и фото твои изрядно потерлись, пришли еще....

Обязательно отпишусь тебе о том, как пройдет эта ночь....
Люблю, целую, жду....

/афтер ван минит/

Ой, я хотела отправить в ЛС... нечайно, всем сорри)))

_________________

Magdalena, Здравствуй моя дорогая!
в первых стоках моего письма, спешу заверить тебя в том, что у меня все хорошо.

Хочу заметить, идея "долгодумать" на фотографии, пришлась мне по вкусу... не соблаговолишь ли ты, с ответным письмом, выслать пару фотоснимков для меня?
И очень тебя прошу, не разговаривай со мной об арбузах... всю ночь снились арбузные корки, которые ушли в паломничество по святым мусорным свалкам Украины.

п.с.: все что у него есть, он отдает с довеском сухарей, и  замен, якобы, ничего не просит. Нужны ли тебе сухари? Нынче, все больше в моде кокаин.

целую нежно и всенепременно Ваша.

_________________

La Diabless Дня доброго, моя рыжеволосая спутница...
Мучительны мне эти письма, признать должна... но что поделать, ибо нет иного способа чувствовать тебя... после того как злодеи выкрали твой телефон, я потеряла всякую ниточку для связи и только "Мафия" теперь нам "посредник"...

Я обдумала твое предложение с обменом фото и уже занялась позированием на свой "3,2пиксельный"... некоторые даже очень ничего получились...

вот думаю теперь, раз не могу прислать тебе ММС, то вставлять прямо сюда?... прости, личкой пользоваться не умею, почтой тоже... придется вопреки правилам постить порнографию... или же постараться снимать эротику?.... и кто будет решать куда отнести мое творение?.... или сразу создать тему "сиськи"... Помоги мне с этим вопросом, о, муза моя)))

...и про арбузы.... это очень пикантная тема, милая.... о ней подробнее, но немного позже, обещаю)))

________________

Magdalena, Вы существуете, и вместе с тем - Вас нет...

Да-да, моя дорогая - это именно так. Однако, фотографии, которые мне были обещаны, способны исправить ситуацию.
Хочу поделиться с вами своими тревогами: иногда складывается такое впечатление, что мы здесь не одни. Чувствую себя, в такие моменты, голой... Что Вы думаете об этом - непременно пишите - делитесь со мной самыми сокровенными мыслями и выводами.
Что же до возникшей дилеммы об искусстве фотографии, так вот что Вам скажу и тем самым, не открою пред Вами "америку", моя неутомимая звезда - искусство всегда претерпевало.. во времена различных нравов и эпох, однако страсть к зрелищу и хлебу, не прошла процесс эволюции... Так лучше быть сожженной на костре ради искусства, чем кощунственно прятать добро (3 с половиной размера) в комоде... под покровом кружевного белья.. )

п.с.: за окнами неспокойно... температура воздуха за бортом не больше 25 градусов с переменной облачностью... ветренно на душе и тоскливо - вопрос со свалкам актуален.

За сим прощаюсь, склоняясь мысленно в глубоком реверансе.
Жду в предвкушении историю о корках и Ваши снимки.

Целую Ваши пальцы,
с любовью я - далекая-далекая Мадлен.

________________

Мадлен Ваши письма не дают мне покоя ни днем... ни ночью... я думаю о Вас не переставая...
Вы знаете, давеча боялась признаться Вам в том, что и меня мучают праноидальные  предположения, что мы тут не одни... право, милая моя, я боялась Вам в этом сознаться, ведь это сродни признанию в безумстве... или же безумство попросту настигло нас двоих? предположения эти могут быть реальностью, ведь есть люди, кто так и норовит это доказать...
Боюсь я думать и о костре... думаете, арбузные корки - это есть знак? ...боюсь, я... стоит ли спросить о снах на "кверти"? признаюсь Вам, в последнее время много чего боюсь... боюсь уколов, змей, огня... боюсь темноты, особенно когда в ней не слышен голос Ваш... о, милая Мадлен, сколько арбузов "утекло" (в прямом смысле) с последней нашей встречи, если бы вы только знали... кружева не в силах боле удержать 3,5 размер, а 3,2пикселя не в состоянии передать это все на снимке... где Вы, моя далекая? Задаю себе сий вопрос и не нахожу ответа (ответ "дома" на "марабуште" не такой уж романтический))) думать, что Вы как та звезда в небе мне мучительно...
Пересмотрела ваши фото и нашла некую сходственность в силуэте прихвостня Шевченко с графом Греком Володарским... или же мне попросту все мужчины Ваши той поры на одно лицо??? не нашла ответа, ведь искала его совсем в иной плоскости, плоскости "альтим"...

ах, сколько всего, душа моя, мне нужно Вам поведать... жду писем Ваших... с нетерпением...


____________

КАМИНГ СУУН...

La Diabless, вельми понеже благодарен, боярыня, за публикацию столь изысканной в своем слоге переписки! читать чужие письма не хорошо есть, но эта - сродни переписке В.И. Ульянова (Ленина) и Н.К. Крупской.
Слог радует глаз своей изысканностью.

Простите за пошлый реверанс, но плюс в карму!

HAWK, ну шо ты как маленький? )) Ну почему не похвастаться попытками к эпистолярным изыскам? )) Мальчики хвастаются обвесом и примочками, разнополые фотографы фотками и стеклом, девочки переписками... )) Литературный клуб мафии.. вай нот? )

Ответил бы шоле че нить в стиле Зощенко.. для сублимации стилистических профанаций )))

Эх, вы... девочки! В ТАКОЙ строчке ошибку сделать. И кавычки не забыли поставить.  Ну, как можно Пушкина так исковеркать? Писатели.
Вот всем флудерам. Немного высокого не помешает этому форуму.

Письмо Татьяны Онегину (А.С. Пушкин, "Евгений Онегин").

Я к вам пишу – чего же боле?
Что я могу еще сказать?
Теперь, я знаю, в вашей воле
Меня презреньем наказать.
Но вы, к моей несчастной доле
Хоть каплю жалости храня,
Вы не оставите меня.
Сначала я молчать хотела;
Поверьте: моего стыда
Вы не узнали б никогда,
Когда б надежду я имела
Хоть редко, хоть в неделю раз
В деревне нашей видеть вас,
Чтоб только слышать ваши речи,
Вам слово молвить, и потом
Все думать, думать об одном
И день и ночь до новой встречи.
Но, говорят, вы нелюдим;
В глуши, в деревне всё вам скучно,
А мы... ничем мы не блестим,
Хоть вам и рады простодушно.

Зачем вы посетили нас?
В глуши забытого селенья
Я никогда не знала б вас,
Не знала б горького мученья.
Души неопытной волненья
Смирив со временем (как знать?),
По сердцу я нашла бы друга,
Была бы верная супруга
И добродетельная мать.
Другой!.. Нет, никому на свете
Не отдала бы сердца я!
То в вышнем суждено совете...
То воля неба: я твоя;
Вся жизнь моя была залогом
Свиданья верного с тобой;
Я знаю, ты мне послан богом,
До гроба ты хранитель мой...
Ты в сновиденьях мне являлся,
Незримый, ты мне был уж мил,
Твой чудный взгляд меня томил,
В душе твой голос раздавался
Давно...нет, это был не сон!
Ты чуть вошел, я вмиг узнала,
Вся обомлела, заплыла
И в мыслях молвила: вот он!
Не правда ль? Я тебя слыхала:
Ты говорил со мной в тиши,
Когда я бедным помогала
Или молитвой услаждала
Тоску волнуемой души?
И в это самое мгновенье
Не ты ли, милое виденье,
В прозрачной темноте мелькнул,
Проникнул тихо к изголовью?
Не ты ль, с отрадой и любовью,
Слова надежды мне шепнул?
Кто ты, мой ангел ли хранитель,
Или коварный искуситель:
Мои сомненья разреши.
Быть может, это все пустое,
Обман неопытной души!
И суждено совсем иное...
Но так и быть! Судьбу мою
Отныне я тебе вручаю,
Перед тобою слезы лью,
Твоей защиты умоляю...
Вообрази: я здесь одна,
Никто меня не понимает,
Рассудок мой изнемогает,
И молча гибнуть я должна.
Я жду тебя: единым взором
Надежды сердца оживи
Иль сон тяжелый перерви,
Увы, заслуженный укором!

Кончаю! Страшно перечесть...
Стыдом и страхом замираю...
Но мне порукой ваша честь,
И смело ей себя вверяю...

Редаговано: monkey (18-08-2009 23:06)

К теме об эпистолярном жанре. Как то пропалась книжица в этом жанре. Других не было. Прочел. Проникся. Потом оказалось что это была переписка О.Генри.
Прочесть что ли Кауцкого?

Могу опубликовать дневник для сына. Это из самого позднего. Вот уж где любовь.

всё в памяти нашей осталось
и то, что исчезло бесследно,
и то, что забыть очень хочется.
Но главное в нашей жизни,
это избежать одиночества

пылкая романтика нашего времени живет в смс...      

как ты права

вспомнила любовные письма из своей жизни...почему-то все они грустные..прощальные...
хотя это, наверное, логично. ведь всё хорошее - оно по-настоящему. а слова - лишь слова.

Как в одной старой мерикацкой песТне-More Than Words

обращаюсь ко всем кто не обнаружил своих постов в этой теме: в этой и всех следующих темах, на которые у меня хватит времени за дурацкий и неуместный флуд буду клизьмить всех!

ТОП-5 Группы Риска:
1. Ред Джоккер
2. Сун
3. Хавк
4. РедХет
5. Кристенко

не вздумайте мне звонить с разборками...

Востаннє редаговано: BONY (19-08-2009 11:27), редаговано 3 раз

А если речь о Ней, то про почерк - эт нормально, тк она чувственная красавица, а не заучка..))
ПС: Продолжаем повествование??

Письмо знакомому Незнакомцу.
------------------------------------------------------------------------------------------

                                 Как я могу в письме послать Вам поцелуи,
                                 чтоб вы губами прочитали их?
                                 Эдмон Ростам «Сирано де Бержерак»

О Mon Ami, Вы снова сетуете на «незримые» причины, «по вине» которых так и не получили первое письмо. И... вновь, Вы разделяете со мной усталость в устной форме, в то время как я по-прежнему остаюсь чрезмерно требовательной к Вам и по-прежнему мне не достаточно того внимания, которым Вы иногда балуете меня.
Такая форма общения свойственна рыжим стервам, не так ли, Mon Cher? Но своенравным Кошкам позволительно вести себя так, как им вздумается. А при условии, что это нравится Вам – это становится «по умолчанию» приемлемым.
Я не знаю, для чего пишу Вам. Я знаю лишь то, что это письмо лишь добавит дюжину вопросов, но что такое новая дюжина в доброй сотне? Всего лишь, едва ощутимая капелька влаги среди многовековых песков человеческих отношений…
Безусловно, кто-то из нас найдет некоторые ответы, но прежде чем отправится в путь в поисках тех самых ответов, я хочу сделать признание в том, что всё то, что таится в предыдущем, настоящем и последующих письмах,  возможно, волнует меня намного больше, нежели Вас. Почему? Потому что Кошка: «улыбается уголками губ там, где следовало бы хохотать от души, – но именно это ей нравится больше всего. Все равно, что сливки с чужого молока снять, слизнуть и побежать дальше по своим делам. Типичный кошачий подход к делу, говорит Франк..." (с) Макс Фрай
Меня не огорчает этот факт, единственная тревога, которая заботит Кошку, заключается в том, что она не хочет показаться навязчивой, так как сама плохо переносит подобный «сорт».

Сколько противоречивостей в одном незначительном абзаце, не находите? Но Вы, должно быть, изучили (насколько это было возможно, за столь непродолжительный промежуток времени) и привыкли к этой отвратительной черте в моем характере, которая нашла приют среди других отрицательных черточек и даже отлично уживается с непонятным «максимализмом». «Последний» очень четко проявляется в наших с Вами отношениях, хотя еще не так давно, мы оба разделяли мнение о том, что люди, требующие к себе слишком много внимания - вампиры (улыбаюсь).
Думаю, не стоит говорить о том, что я «добрый» вампир и уточнять, где именно проявляется мой «вампиризм» по отношению к Вам. А теперь, простите за лирическое отступление, и, если позволите (впрочем, у Вас нет выбора), я вернусь к письму…




                                    «а значит, велик соблазн предположить…» ©
                                       «Тогда всепоглощающая страсть в груди, змее Ароновой  подобно, все остальное пожирает».
                                   /Папа Римский Александр. «Эссе о человеке». Эпистола ІІ./

Я попытаюсь сделать свои предположения в ответ на Ваши, и тогда сравнив их, может быть, мы сможем узнать истину о том, что же произошло, но интересно ли Вам? (улыбаюсь). И пока я не получу ответ, о степени Вашего интереса, этот параграф останется пустым. Вы же не станете на меня сердиться и уж тем более – нет, если Вам, окажется не интересно.

«…за что я  их и люблю» ©
Крикни: «Девочка в белом, куда же Вы милая, стойте!»,
И не дай мне уйти. Удержи. Поломай. Ты ведь можешь...(М)

Быть любимой такими мужчинами, как Вы, Mon Ami, это ли не счастье для женщины? Этот вопрос можно смело отнести к категории «риторических». Почему я произнесла его в слух? Ответ прост: любовь человека свободного, своенравного и до ужаса искушенного женским обществом (несмотря на всю его скромность, улыбаюсь…). Или, например, стать страстью и желанием самой дерзости и откровенности – много ли истинных женщин, устоит пред таким соблазном? Порочны они или невинны и телом и душой, искушены ли искусством любви и сладострастием животной похоти или же самым страшным их грехом были только грезы?

И снова я улыбаюсь. Потому что мне кажется, что Вы станете отпираться и скромничать, пытаясь убедить меня в том, что не так много женщин было в Вашей жизни и Вы, быть может, не такой страстный и искусный любовник, и я не стану спорить с Вами. Я хочу лишь, чтобы Вы вспомнили о тех «великих любовниках», большинство из которых, обладая самой заурядной внешностью, брали не одну «Бастилию», не говоря о тех, кто помимо внутреннего содержания, мог похвастать блистательными физическими данными… Что это? Этот вопрос  я задаю себе, исходя из предпо-ложений о том, что ответа от Вас не добьюсь…. Даже под страхом смертной казни.
Мой ответ на этот вопрос не несет в себе удивительной тайны, потому что он также прост: шарм, индивидуальность, если хотите и та пресловутая «харизма» о которой модно говорить в наши дни.
Я наблюдала за многими женщинами из Вашего окружения на небезызвестном ресурсе.
Я совсем не имею представления о тех, с кем Вы общаетесь в повседневной жизни и, мои догадки становятся «слепыми», если говорить о праздных часах. Те же, кого видела и частично знаю – очень разные, что при всем желании и изощренности женской изобретательности, не позволяет определить Ваш вкус.  Если собрать их вместе, единственное что будет их объединять – неординарность в той или иной степени. И быть может, Ваш «любимый формат» (улыбаюсь).
Вероятно, мои размышления покажутся Вам скучными, а быть может,  я сама предстану пред Вами скучной, серой дамой, подобной невообразимой Мисс Марпл, которая коротает вечера за вязанием и бесконечными наблюдениями…. Хотя, в этом есть определенное сходство с Тришей (да-да… я улыбаюсь). Пожалуй, здесь стоит остановиться и перейти к следующей теме «дня»….


«…Мне это нелегко дается» ©
Ветхий утренний сон рассыпается трелью звонка.
Тихо тает в руках златовласое,  тонкое диво... И желая продлить, Удержать, долюбить, доласкать Я опять проспала. Не жалею... Жить в сказочных снах – иногда так красиво... (М)

Если я попытаюсь убедить себя и Вас в том, что обладаю воображением, то кроме собственной боли, пары комплиментов из Ваших уст, и ощущения собственной, в некотором смысле, беспомощности, ну может быть, еще и некого чувства, отдаленно похожего, на сожаление, ничего сильнее не почувствую….
А Вы, Mon Ami? Однажды,  мы обсуждали этот вопрос, но ответ был так прозрачен….


Доброе утро,  Mon Cher ….• ЭПИЛОГ •
Я сам к себе тебя ревную, и всей тебя не хватит мне,
Когда, отдавшись, поцелую, дрожишь на белой простыне.


Перед тем как написать последний абзац, я провела в душе около получаса… Прижимаясь к холодной стене, целуясь со струйками воды…. Вы целовались когда-нибудь подобным образом? Это поцелуй с мечтой.  (удалено автором из личных соображений)
Вы могли бы сказать мне, что нет ничего бесконечного в мире человека, но Вы не станете спорить с тем, что желание обладать этой бесконечностью существует…

…А после душа, укутавшись в персиковый халат, я не стала вытирать капельки воды с тела, не стала тратить время на сигареты и какао, потому что я торопилась поделиться с Вами  – на мгновение «поделиться собой»…
Завершая письмо, перебираю в памяти наши игры, переписку и бесчисленные дразнилки, пытаюсь сосредоточиться на чем-то серьезном (улыбаюсь)….
Это кажется мне невозможным, т.к. мои мысли продолжают жить своей жизнью, вновь наполняя сознание и душу….
Хотите откровенно? Меня, пугает столь глубокие мысли, но страх несоизмеримо мал по сравнению с тем, как сильно я хочу быть Вашим «романом» еще на несколько часов…
Вас не дурманит эта мысль? Ваша женщина…. Ваша девочка… до дна - до дикого восторга и отчаянного безумия… Меня бросают в сладостную дрожь только эти словосочетания, таящие в себе значение, в котором заключена страсть и нежность… сила и беспомощность…. Это воз-буждает настолько, насколько безразличными казались игры, в которые мы пытались играть. Холодное равнодушие в ответ на соблазнительные сообщения и безумная похоть, причину кото-рой я все еще пытаюсь найти….
И снова я возвращаюсь к этому вопросу, что оправдывает мое «хочу»? Неужели это всего лишь сила моей собственной фантазии? Но я больше не стану искать ответ… не сейчас…
Сейчас,  я скажу Вам:
Доброе утро…
И пусть оно будет таким же добрым и солнечным, как за моими окнами… в моем доме и моей душе…


                                        Утренним поцелуем на губах, иногда Ваша….Мадлен.
----------------------------------------------------------------------------------------
примечание: не вижу ничего постыдного в желании поделиться музыкой души ... порывистой как ветер и романтичной.. как лунная дорожка на воде... имхо.
делитесь письмами. делитесь эмоциями. это завораживает и приоткрывает завесу над лабиринтами души...

Я боюсь потерять это светлое чудо,
что в глазах твоих влажных застыло в молчанье,
я боюсь этой ночи, в которой не буду
прикасаться лицом к твоей розе дыханья.

Я боюсь, что ветвей моих мертвая груда
устилать этот берег таинственный станет;
я носить не хочу за собою повсюду
те плоды, где укроются черви страданья.

Если клад мой заветный взяла ты с собою,
если ты моя боль, что пощады не просит,
если даже совсем ничего я не стою, -

пусть последний мой колос утрата не скосит
и пусть будет поток твой усыпан листвою,
что роняет моя уходящая осень.

Мну не писатель. Мну читатель. Поделюсь тем что когда то вычитал в одной неоднозначной книге:

Михаил Веллер
  «Чуча-муча, пегий ослик!—
  Вот видишь, все-таки я написал тебе письмо. Много-много лет я собирался это сделать. С тех самых пор, как мы с тобой расстались, и навсегда. Чтоб никогда больше не увидеться.
  Меня нет больше на свете, милая. То, что еще осталось – совсем не тот я, которого ты любила и помнишь. Только вместилище – память и чувство. Прошло много лет, и я понял это. И ты тоже поняла, правда? Потому что тебя, той, что была, тоже нет больше. Мы стали другими, по отдельности друг от друга, без смирения и сроднения с переменами любимого, на разных дорогах, в разных жизнях.
  Время обточило нас на разных станках, и наши миры стали разными.
  Если даже предположить сумасшедшее, невозможное, что мы встретимся – это не будет иметь никакого значения. Мы будем искать и желать друг в друге то прежнее, что знали и чувствовали когда-то. Стараться увидеть и обрести то родное, чем мы были.
  Это странное ощущение. Как будто не было всех этих огромных прошедших лет, прожитых вдали и по-разному, как будто годы и годы прошли в некоем параллельном, другом, нереальном измерении, не имеющем отношения к тому, что жило внутри нас и между нами, и вот сейчас мы встретились – и продолжаем жить вместе с того самого момента, когда расстались. Словно расстались совсем недавно, вчера, неделю назад.
  И когда мы расстанемся вновь, то в памяти друг друга снова будем теми, что когда-то, молодыми, здоровыми, красивыми и веселыми, в полете и силе жизни, даже когда она боль, потому что еще огромность впереди, – а эта встреча, она останется так, сбоку, маленьким боковым ответвлением, ничего не меняющим.
  У меня было когда-то так много слов для тебя, так много, что я не мог остановиться говорить их. Это не от болтливости, и не от того, что мне было легко и неважно, бездумно, говорить их – а от того, что мы были вместе так мало, так мало, считаные дни, милая, а я думал о тебе так много, всю жизнь, и разговаривал с тобой – без тебя – всю жизнь, и при встречах мне не хватало времени сказать тебе все, что так хотелось, так надо было.
  Не было дня, когда я не разговаривал бы с тобой. Вся моя жизнь состоит из двух половин: первую я тебя ждал, вторую я тебя помнил.
  Я писал это письмо много лет, очень много. Ночами, глядя в темноту, и в поездах, куря в тамбуре, и в толчее улиц, и просто в свободную минуту. Так странно: и пел гондольер в Венеции, и играл скрипач в Иерусалиме, и светилась Эйфелева башня, и в бессонницу в тундре под храп бригады доносил разбитый транзистор: „Лишь о том, что все пройдет, вспоминать не надо“. Тогда еще я умел плакать.
  Ты плачешь по мне, милая? Ты меня помнишь?
  Всю жизнь я пытался понять тебя, и понять себя, и в тысячный раз вспоминая давние события находил в них новые детали, открывал новые мотивы и тайные причины.
  Я очень любил тебя, милая. Я и теперь люблю тебя. Но теперь это уже точно не имеет никакого значения. Вот уж теперь-то точно поздно.
  Когда-то, в той жизни, ты сказала – лето, и Ленинград, и тополиный пух: „Поезд ушел“. И я ответил: „Ну, такой поезд я на пальце потащу за веревочку“.
  Когда-то – лето, комнатушка, простынь, плед на окне завязан сыромятным ремешком скотогона на калмыцкий узел – ты спросила: „А тебе надо, чтоб я тебя любила? Или – тебе и так… устраивает?“ Я не нашел ответа, было слишком много верных и все про одно, они промелькнули мгновенно, каждый главный и единственный, не выбрать, так больно, и печально, и быстро колотилось сердце, и я сумел только на выдохе: „Господи, дай мне любви этой девочки, и больше мне от жизни ничего не надо“.
  С тех пор я всю жизнь отвечал на этот вопрос. Из всех в мире вариантов „да“ я искал один, чтоб ты поняла, как мне это было надо.
  Я сказал тебе: „Ты любишь меня. Когда ты сходишь по мне с ума, и прибегаешь, бросив все, и обнимаешь, прижимаясь в отчаянье, и глаза твои сияют, и ты моя, и ты стонешь со мной, и ты делаешь каждым касанием навстречу то же, что делаю я, и чувствуешь то же, что чувствую я, – ты любишь меня, и знаешь это, всем естеством, и я это знаю и чувствую всем собой, потому что нет этого иначе“.
  Ты боялась попасть в плен. Ты боялась поверить до конца, до последнего дюйма. Ты не могла жить в мире ни с кем, потому что никогда не жила в мире с собой. Жизнь кипела, искрилась, брызгала в тебе, и всего хотелось, и всего было мало. Ты была такая светлая и радостная. С тобой было светло.
  Никого в жизни я не понимал так, как тебя; не чувствовал так, как тебя; не читал, как открытую – для меня одного! – как тебя.
  – Какие у тебя сияющие глазищи!..
  – Это только для тебя…
  В унисон, в фазу, в масть. Я оборачивался и открывал рот, и ты говорила: „Ага, какая весна, да?“
  Ты жутко боялась остаться одна, состариться без мужа, без семьи, и поэтому произносила речи о скуке и однообразии семейной жизни, в защиту свободы и приключений. Ты предчувствовала свое будущее и боялась признать поражение хоть в чем-то. И так ясно слышались в твоем голосе слабость и желание, чтоб тебя опровергли, уверили, успокоили, что ты будешь надежно и спокойно любима всю жизнь, и при этом будет все, что только можно придумать прекрасного, интересного, необычайного, и ни при каких условиях ты не будешь брошена – даже если сама из самолюбия, противоречия, злости сделаешь все, чтоб – наперекор себе же – остаться одна: не останешься, тебя всегда сумеют понять, принять, примирить, сделать так хорошо и оставить с собой, как в глубине души ты сама больше всего хочешь.
  Я научился понимать, правда? А это единственное, что у меня осталось, главное мое занятие, это вся моя жизнь: помнить, знать, понимать. И это – огромная, огромная, неохватная жизнь! уверяю тебя…
  В полях под снегом и дождем, мой милый друг, мой верный друг, тебя укрыл бы я плащом от зимних вьюг, от зимних вьюг, и если б дали мне в удел весь шар земной, весь шар земной, с каким бы счастьем я владел тобой одной, тобой одной… вельветовые джинсы, латунный подсвечник, водка от ночного таксиста, гитара, оленья шкура, рукопись и беломор… Письма пишут разные, слезные, болезные, иногда прекрасные, чаще бесполезные, в письмах все не скажется, и не все услышится, в письмах все нам кажется, что не так напишется.
  Мы были очень похожи. Мы были молоды, красивы, самолюбивы, любимы многими, жадны до жизни и веселья, мы мечтали о морях-океанах, собирались прямиком на Гаваи, в пампасы… мэм-сагиб.
  „Между нами всегда оставался ну самый последний миллиметр?“ – сказала ты. Через много лет я ответил: „Он оставался внутри тебя“. Его ты так никогда в жизни и не преодолела, не бросилась в омут очертя голову, не отдала себя всю безоглядно и без остатка, и поэтому не обрела взамен и одновременно все, совсем все, что тебе так надо было, без чего ты так никогда и не стала счастлива.
  Теперь этот миллиметр растянулся в неведомые тысячи километров, в другое измерение. И твой голос, низкий, нежный, грудной: „Здравствуй, заяц. Ну, как живешь?“
  Живу.
  Твои попытки журналистики, литературы, кино – какая ерунда… Но я так любил, так трясся, так видел в тебе только все самое лучшее, что подыгрывал тебе, подлаживался, льстил – и удивительно, в этом было больше правды, и мы оба, как всегда, точно чувствовали меру правды и фальши в моих словах, и в твоих тоже.
  Ах, как просто: тебя устраивала твоя жизнь. Ты сказала честно. Так хотела: и приключения, и надежный базовый аэродром, и свобода маневра, и романтическая любовь с разлукой…
  О черт, но ведь главное, на что я купился, главное, что было мне дороже всего в тебе – потрясающая чуткость, отзывчивость, чистота тона: на каждое мое движение, каждое слово, каждый жест – ты поступала именно так, как было истинно, как я хотел больше всего, мечтал. До тебя – я полагал, что чувство никогда не может быть полностью взаимно. И вдруг оказалось – может… В резонанс, в такт, в один стук сердца.
  Все в тебе – ерунда по сравнению с главным, потрясающим, данным от Бога: ты женщина, каких почти не бывает. Ты рядом – уже свет праздника, радости, любви, счастья. Взглядом, улыбкой, жестом, интонацией, беглым поступком – ты дарила мужчине полное ощущение того, что он – желанен, значителен, интересен, достоен, что он – тебе и всем! – единственный такой, мужественный, сильный, красивый, замечательный. Это не было сознательным воздействием – это шло от твоей сущности, от жадного и радостного приятия жизни, веры в нее, и эту радость и веру ты естественно, как дыхание, разделяла с тем, кого встречала.
  Но я – не первый встречный, верно, малыш? Ты меня помнишь? Тоска тебя грызет?
  И я раскрылся весь – в изумлении приходящего счастья, которое возможно лишь единожды. И ты испугалась – порабощения собственным чувством. „Я не позволяла себе чувствовать даже тысячную часть того, что чувствовала на самом деле, чего хотела…“
  И стала всаживать в меня крючья. Ты очень боялась раскрыться полностью – чтоб не смогли сделать тебе больно. А я был счастлив немыслимому для меня порабощению своим чувством. Вот где произошла нескладушка. И боялся, не мог, не хотел делать больно; мне необходимо было – оберегать тебя, а не бороться.
  Это я говорил тебе, а всего все равно не скажешь, и все слова столько раз употреблялись в жизни, и что тут скажешь нового, и какой в этом смысл, нет в этом смысла, кроме одного, кроме одного: я говорю – и я с тобой, милая моя, родная, любимая, единственная моя, свет мой, и я вижу тебя, слышу тебя, чувствую тебя, счастлив с тобой, как никогда и ни с кем в жизни. Не было у меня никого ближе тебя.
  Тебе было хорошо со мной? Я тебе нравился? Я тебя устраивал?
  Малыш, чуча-муча, пегий ослик, чуть-чуть ты смалодушничала, чуть-чуть, и это тот последний дюйм, который решает все.
  Я никогда не отделаюсь от истины, что мы были созданы друг для друга. Ты не была самой красивой, или самой умной, или самой доброй – я видел тебя глазами ясно, я не идеализировал: ты была по мне, и каждый взгляд, вздох, движение твои – были навстречу, как в зеркале.
  Я видел тебя – и прочие переставали существовать, отделялись стеклянной стеной: чужие, отдельные, другие.
  Я видел тебя – и был лучше, чем без тебя: был храбрее, сильнее, умнее… нет, это чушь: добрее, тоньше, благороднее… да и это не главное: я был значительнее, крупнее, чем без тебя.
  Из беззащитности, ранимости спохватывалась ты казаться стервой – и вдруг поступала согласно этой претензии, а под блеском глаз дрожала робость, потому что суть была доброй и хорошей, и ты боялась быть такой, чтоб не проиграть в жизни, чтоб не выглядеть слабой. А я настолько знал свою силу, что не боялся поступать как слабый, и в результате ты поступала как сильная, а я как слабый, хотя на деле было наоборот, и на деле получилось наоборот… Господи, милая, как я помню все…
  Все кончается, жизнь на закат, финиш отмерен. Не было у меня дня без тебя. Давай напоследок, как тогда, мизинцем к руке, ага.

  Твой – Я.»

Звезда моя!
Вы не пишите мне совсем... оттого печаль не покидает мою обитель...
Каждую ночь я засыпаю в преддверии утренней весточки от Вас, это подобно наркотику, на который посадили меня именно Вы. Но вот уже который день от Вас ни слова, хотя и обещали непременно отписаться... Порой я оправдываю Вас, а иногда и осуждаю... То мне мерещится, что Вы в беде и посему не имеете возможности отписаться и попросить моей помощи, которая непременно дойдет до Вас. А временами я думаю, что Вам совсем не до меня и Вы полностью поглощены своими мечтами о другом, право я имею кое-какие домыслы по этому поводу, не сочтите за грубость, умоляю.... я не вправе указывать Вам на Ваши увлечения и осуждать...

Вы целуете струю воды и перебираете воспоминания... Мне больно читать это, каждое слово, каждая буква в тех обращениях к незнакомцу как иглы вонзаются мне в сердце... Вы одержимы, одержимы тем образом как и я Вами... но лишь одна истина существует - Вы реальны, как и я... Душа моя, это иллюзии травят Вас, уверяю...

Искренне надеюсь на Ваш ответ...

За сим, откланяюсь... опять надушу конверт и поцелую угол письма...
Ваша Магдалена...


_______________________

Блин, Инна, набери меня... я чет злая...

Magdalena, ах дорогая моя, Магдалена....
как лестно находить Вас в тоске и как сладко ласкают слух Ваши откровения. Так было еще вчера...
Сегодня, мне бы хотелось верить Вам, но проза жизни с неумолимой решительностью расставляет факты по своим местам... Мне горестно принимать предательский удар из Ваш белоснежных ручек... И Ваши милые веснушки, отныне, являются для меня символом насмешек над самыми сильными чувствами, которым человеческие детеныши отдаются целиком...  


п.с.: И кто теперь, целует Ваши руки?

Дня доброго, моя подруга...

Как Вы уже заметили, наши отношения стали более холодными, причем в обоих направлениях... Не я одна тому виновна, прошу заметить и это... Зачем Вы зовете меня предателем, ведь я лишь приняла Ваши правила и отпустила свои чувства, которые, на мое удивления, рассеялись тот час... Я повстречала ЕГО, родственную душу по вероисповеданию и форме... да, моя дорогая, это снова карие глаза... Это снова мужчина, это снова "хитрец", коего запросто можно отнести в группу "нельзя"... удивлена я, моя родная, ведь доселе не наблюдала в этом персонаже сиих характеристик... Что случилось со мной не передается словами как, впрочем, и всегда... Я бы могла передать Вам это лишь шепотом при свечах с закрытыми глазами, воображая рядом ЕГО...
Вы понимаете меня????
Я надеюсь, что теперь смогу доверять Вам как и ранее, ведь так хочется делиться с Вами своими переживаниями...
Напишите непременно что Вы думаете по этому поводу, ведь я заблудилась, а  трезвость ума и хладнокровие сегодня наблюдается лишь у Вас, поделитесь им, молю Вас...

Ваша заблудившаяся Магдалена...

Magdalena, Бесстыжая! Как смеешь ты, к груди моей прижавшись, мечты вынашивать о том, кто именем мужским был наречен?! Едва ли я смогу тебя понять, как ты не понимаешь суть измены... Пригрела на груди змею... О Боги! Дайте сил мне это пережить...

Редаговано: La Diabless (21-08-2009 15:00)

Дорогие, мои Мадлен и Магдалена.
Долго не решался Вам написать, ибо вмешиваться в личную жизнь людей не в моих правилах, но больно  видеть мне  два нежных и родных сердцу моему создания, увядающих от разлуки друг с другом... Сердце разрывается на куски, читая тайно Ваши письма... И скупая мужская слеза скатывается по трёхдневной небритости, читая строки, исполненные нежностью и любовью...
 Так воссоедините же Ваши сердца, слейтесь в едином порыве чувств, сомкните руки с искренней улыбкой на Ваших милых лицах, которую я так люблю...
P.S. Да, знаю, что читать чужие письма  не хорошо, но Вы уже чувствовали, что Вы здесь не одни, и оставаться икогнито более я не мог..
Искренне Ваш,  Golden

La Diabless, ваша несдержанность пугает меня!
Как Вы грубы, неужто эти слова сходят с тех нежных уст, что поили меня вином? Неужто желчи больше нет места и она просится наружу?

Какова причина Вашего негодования? Таким образом Вы признаетесь мне в любви?
И правда, ранее лишь экспрессия поддерживала наши чувства... Эмоции, слезы, крики и громкий смех заменяли нам ласки...Не бывает у Вас моментов, когда хочется попросту тепла и спокойствия?... Ответьте мне, искренне переживающей за Вас....

Ваша заботливая Магдалена...

Golden,

Мое почтение, тому, кто искренность приносит в этот дом.
И я и Магдалена - мы безумно рады беспокойству, с которым Вы нам пишете письмо.
Благодарю за добрые советы, однако я уверена, что Ваша жизненная мудрость и великий опыт, приобретенный на полях сражений, подсказывают Вам о том, что все не так уж просто и быть навеки вместе - мы не сможем никогда. Увы, но здесь невелика беда, так как порадовать улыбками Ваш взор, успеем мы всегда. Не даст солгать мне в этом Магдалена...

С признательностью за неравнодушие, Мадлен.

п.с.: Сочту за честь, возможность написать Вам снова.

Golden, Золотой наш принц!
Вам идет роль того, "кто приносит мир"... это правда...
Но в наш закрытый мирок с Мадлен мир не придет никогда, на этом и держаться наши отношения вот уж не один год... Поддерживать годами страсть не всем удается... мы же нашли выход, хоть и стоит он нам порою немало слез... Наши отношения как сложная молекулярная формула... Ее сложно повторить, ведь условия, при которых мы нашли ее не повторятся больше никогда...
Наберусь смелости и попрошу Вас писать нам и далее... если Вас, конечно, не затруднит принять по совместительству и роль проводника в нашей химической реакции...
Ваша сестра, Мария-Магдалена...