...страшный рассказ...задело и меня

Взял с вебпарка ру

"Поезд в пути уже вторую неделю, бежит через всю зимнюю снежную Россию, от океана к Уралу и дальше на Запад. В вагоне уже давно все отоспались, перезнакомились, давно перечитаны все книги, обсуждены все злобы дня, сыграны все партии в шахматы, надоел до омерзения «козел», даже чай не пьется, даже пиво почему-то кажется кислым и стоит недопитое в темных бутылках под светлыми бумажными стаканчиками.

И вот как-то под вечер в одном из купе собирается мужская компания, и кто-то предлагает, чтобы каждый по очереди рассказал «самый страшный случай из своей жизни». Чего-чего, а страшного за спиной у каждого немало. Один горел в самолете, другой — в танке, третий чуть не погиб на торпедированной подводной лодке. Еще одного расстреливали, и он, с пробитым насквозь легким, трое суток пролежал под горой мертвецов.

В дверях купе стоит, слушает немолодой, маленький и худенький, как подросток, человек в форме гражданского летчика. Засунув руки в боковые карманы своей кожаной коричневой курточки, он курит толстую дорогую папиросу, перекидывает ее то и дело из одного угла рта в другой и, прижимаясь затылком к косяку двери, резко и нервно выбрасывает в потолок густую струю синего дыма. Слушает он, почти не глядя на рассказчика, но, чем дольше слушает, тем сильнее волнуется, тем чаще и глубже затягивается...

Внезапно лицо его наливается кровью, он делает несколько быстрых, лихорадочных затяжек, торопливо и даже судорожно запихивает папиросу в набитый окурками металлический ящичек на стене и, повернувшись к рассказчику, перебивает его:
— Ст-той! П-погоди! Д-дай мне!..
Губы его прыгают. Лицо дергается. Он — заика, каждое слово выталкивается из него, как пробка из бутылки.
— С-самое ст-трашное? — говорит он и кривит губы, делает попытку изобразить ироническую усмешку.
— Самое страшное, да? Т-тонули, говоришь? Г-горели? С м-мертвецами лежали? Я т-тоже т-тонул. Я тоже г-горел. И с покойниками в об-б-бнимочку лежал. А в-вот с-самое ст-трашное — это когда я в сорок втором году письмо получил из Ленинграда — от сынишки... д-д-десятилетнего: «П-п-папочка, — пишет, — ты нас п-прости с Анюткой... м-мы в-вчера т-т-в-вои к-кожаные п-перчатки св-варили и с-с-съели»...

Алексей Пантелеев, «Маленькие рассказы», 1962 г."

Added after 1 minutes:

http://basik.ru/historical/ww2_spb/

Н-да, впечатляет. И сколько таких историй военных страшных...И многие что самое обидное нерассказаны...

trent, Их (рассказы) еще каверкают и подгоняют под то. что нра в данный момент.

п.с. Меня тоже задело

Блин... аж передернуло...

Конечно заденет! Много такого и в сегодняшней жизни: когда ребеночка вдруг не стало, а его альбомы, игрушки так и стоят ждут; когда вдруг отец - авария  и нет его - ПРОСТО нет; когда мать - нарик шилом ткнул - забрал 60 гривень - и НЕТ человека; когда просто пацаны сбежали от пьющих родителей и живут хлебом раз в три дня по подвалам! Все это нас отделяет одним шагом! Война это страшно, однако хватает страхов в наши дни и для каждого из нас.... Любите ближнего СЕГОДНЯ

Мои предки когда то учились в ВПШК в Ленинграде. Снимали квартиру на время сессий. Это было странное советское время, когда в гастрономах стояли пирамиды из консерв и французских духов "СиККим"
Тогда после войны прошло не так уж и много лет. Лет сорок. еще полно было не то. что жывых, а вполне здравствующих ветеранов и тех. кто пережил блокаду.
Я на всю жизнь запомнил. как хозяйка той квартиры относилась к крошкам хлеба, остававшимся на досточке.
вообще-страшное дело эта война.

было время Шо тут скажешь.....